еlate

Шаг первый. Отели бывают, наверное, трех видов – апартаменты, местные туристические и … голландские. Почему голландские? Потому что хозяева и наполнение – тамошнее. И уют, вернее, его отсутствие – тоже. «Социализм» в полный рост - при полном отсутствии понимания личного пространства (основа марксизма) и национальном презрении к неразвитым, как они думают, «людям с востока». Это не негатив, это очевидный факт. Привычку к хоровому пению в коридорах и в местах приема пищи «голландских» отелей (назвать их столовую рестораном язык не поворачивается) при привычном для их соотечественников отсутствии звукоизоляции обломать культурой не получится. Можно лишь заглушить телевизором – им это не мешает. Ну, или присоединиться к чуть более толерантным в отношении иностранцев датчанам-викингам, - это проще, но тоже задачка та еще. Апартаменты – это клево. Это кухня и спальня и большая комната в одном флаконе, иногда – в двух (комнатах). И куча места для сна в разных углах этого твоего помещения, где живется почему-то свободнее, чем в отеле, да и просторнее. Так что человека четыре-шесть поместилось бы, но номера обычно на три-четыре и ресепшен может за этим присматривать, хотя, шотландцы спокойно на это плюют и селятся втихаря по количеству спальных мест. Апартаменты – это лучшее из ассортимента жилья. Но лучше попадать туда «по замене» – когда твой отель почему-то не работает, а разместить застрявших из-за этого по приезду андоррцам (андорианам, короче – местным) где-то надо. А так – и дешевле и привычнее туристу жить в 3-4 звездочном стандарте с завтраком и ужином. Можно ли без еды? Можно. Но на горе сдохнешь, а если деньги на «перекус» есть, то зачем тогда экономить на завтраке и тратить вдвое больше в кафе «там», - на снежной вершине? Качество блюд в городе – по-любому, лучше, чем на горе и за те же деньги. В ресторане отеля - питания утром и вечером – вдоволь – ешь, не хочу, шикарный неограниченный шведский стол. Реально хороший. Воды вечером бесплатной нет, но зато фруктов и бульонов – завались. Утром – кофе, чай. Почему говорю о воде? Потому что всего остального – вдоволь всегда. Да, если кто не знает – мандарины, апельсины, лимоны, ананасы и прочие фиги надо есть в местах их произрастания – то есть, в Абхазии, на Кипре, в Марокко и в Испании (в Андорре этого испанского добра – как в Краснодаре арбузов – но круглый год). Кто не ел в Испании мандаринов, а на Канарах ананасов, а в Тамани- винограда и на Кипре – лимонов с дерева – зря прожил жизнь. Лимон надо рвать с дерева, легко обдирать кожуру как с апельсина и есть с сахаром. Класс. А «обед» как промежуточный этап приема пищи средь белого дня – это опция для «шоперов» и «экскурсантов», хотя, вторым это, пожалуй, тоже ни к чему. Катаясь, «сверху» за обедом специально не спустишься – 20 км главного подъемника плюс недлинное, но все же ожидание и проезд горнолыжного bus-а. плюс переодевание (в ресторан при отеле в ботинках и в шлеме с маской не пойдешь). Итого – много. А и спустишься – так по новой влезать в горнолыжную снарягу уже лень будет. Считай, день пропал. Лежи, смотри телевизор. Русские продавцы магазинов – фанатики катания, бегут на гору после обеда – как раз провальное для шопов у подъемника время – с 12 до четырех – так что, «флаг в руки»! Ну, а коли уж спустился с гор - по магазинам и кафе – кто за одеждой, кто за маской горнолыжной модной, кто за шоколадом. Да, шоколад «тут» (в Андорре, Испании и прочих франциях) и шоколад «там» (в «Duty-free» в аэропорту), также как и алкоголь – это две большие разницы, «сшитые» по разным евро-стандартам. В Европе есть продукт для внутреннего потребления, и есть – для неразвитого восточного сектора - «третий сорт – не брак». От той же фирмы и с тем же названием, но компоненты, скорее всего, другие или иного качества. Евро-традиция. Так что – выбирай. Любая спортивная снаряга (а лыжи и борды, как ни крути – спорт) требует рук и для этого (для ремонта и ухода) у склона всегда есть несколько шопов, в парочке которых обязательно найдется ремонт в подвале с запчастями или, хотя бы аренда лыж и досок (если своего нет). В ремонте и аренде искать русскоговорящих – дело бесполезное, там и по-английски-то с трудом поймут (испанско-каталонское сословие Андорры языками владеет не больше нашего), зато в магазине наверху всегда найдется русский, а то и два, который поможет, так что тут проблем нет. Проблема – как объяснить далекому от техники «продавцу», который переводит твою проблему «технику», - далекому от стандартного туристического английского, что у тебя там лопнуло или открутилось. Продавец таких тонкостей обычно не знает – не его это дело. Ему, что стрепа, что замок … Его дело – вежливо сопровождать по торговому залу и на трех языках (русский, испанский и даже французский) предлагать разнообразное и новое. А тут (при ремонте) все только на пальцах – быстрее будет. Обычно запчасть – стоит «десятку», ну, и пару «евриков» в пластиковую прозрачную коробку-копилочку на стене у двери мастерской кинь «в благодарность». Новое обойдется на порядок дороже, даже самое дешевое, а тебе, может быть, сюда еще возвращаться. Экстрим – территория перегрузки, соответственно – поломок. Костей это тоже касается. Испанцы (а их приваливает в Андорру на выходные – как в подмосковье на дачи) – безбашенные и азартные. По крайней мере, некоторые. Но их (некоторых) так много, что для перелома этого вполне достаточно, так что - или верти головой на триста шестьдесят непрерывно или летай всегда быстрее всех (что вряд ли). Или ходи за пределами трассы – рискуя нарваться на «горную полицию». Повезет – получишь первое предупреждение маркером на «едином проездном». Получишь второе – изымут «билет» без апелляций и не проси - бесполезно. Правда, можно как в школе (если большой умелец) – аккуратненько одеколоном дома маркер стереть, но и краска так же легко может слететь вместе с маркером. Так что – если «ручки оч.умелые», рискни. Но - ты сам это выбрал. Магнитный «проездной» ski-pass дается только раз, стоит «евров» пятьсот на двоих (две штуки) и пронести его надо через все – через иногда заедающие турникеты под внимательным надзором постоянных контролеров в черном, через неизбежную сырость и сминание-высыхание одежды и через близость привычного каждому из нас телефона и ключей от номера (иногда таких же магнитных, электронных, что для любого «билета» вредно). Да не сломается и не размагнитится твой недешевый «пропуск в рай», приобретаемый на входе на большой подъемник за пять минут и за большие, в общем-то, деньги. Утерянное восстановить невозможно, так же как и обхитрить кассу в случае изъятия полицией. Не катит. Не вернут. Так что – приехал к подъемнику на бесплатном горнолыжном bus-е (синий, полутораэтажный - узнается по обилию ожидающих его на остановке людей в негнущейся пластмассовой обуви). Не охота ждать и толкаться? Два пятьдесят с копейками – и езжай на городском, но уже без лыж – туда так не пустят. Доехал, в один из ближайших к подъемнику шопов зашел – арендовал то, на чем ездить будешь (если своего нет), ну, или купил подходящие «доски» на каждую ногу (лыжи) или на обе вместе (сноуборд). Цены на покупку – смотри по каталогам в Москве – дешевле «там» не будет. Средняя доска – 300-500. Средние крепления, плюс хорошие ботинки – еще столько же. Но - это если не топовое. Шлем, маска, куртка дышащая, штаны, защита, специальные носки (важно) – еще столько. И все это надо. «господа, прошу помнить - это не деревня, это город» («Соломенная шляпка»). И горные лыжи – это не привычные со школы дрова для леса. На них НАДО учиться ездить. Для этого есть инструктора и в Андорре для лыж они неплохие. Со сноубордами - везде засада. В Андорре их (хороших) два – мужчина и женщина. И это много (в других местах, бывает, что и ни одного нормального). Где их искать «на земле» - не знаю, видели только с подъемника, но эти двое учат классно и правильно. Так что, чтобы не косячить и не терять оплаченное заграничное время – ноги в руки и искать инструкторов в Сорочанах или на Ногатинскую – там их человек пять понимающих. На склоне их сразу видно по глубокому карвингу (это когда в дуге практически ложатся на склон). Но, может быть, ты хочешь сам все это у подъемника продавать? Учи специфику досок, особой одежды и прочего. Язык языком, но, по опыту – покупать у «чайника», не рубящего в досках – ничего не хочется. Они и в куртках-то со штанами - не очень. Для них цвет важнее начинки. Чушь. Одноцветный «гарнитурчик» – идеальная визитная карточка начинающего. И в условиях проф-неведения продавца мгновенно разрушается аура доверия. Сразу начинает казаться, что в магазине тебя надувают, а в торговле это – провал. Проще уж заняться обслуживанием номеров, но конкуренция там с португальцами – как в Москве на стройке с молдаванами. В Андорре шансов у португальцев в коридорах отелей больше – они почти местные – за горой их дом, а тут в автоприцепах живут. Итак, собрался на гору, наваксил свои доски парафином за пару «евро» (это - если разбираешься, а иначе – и так сойдет, доскребешь вниз как-нибудь как все), ski-pass на деньги выменял – и иди себе за толпой в очередь. И не бузи. Это не дома – полиция здесь не продается, а «горная полиция подъемника» имеет так много самых разных полномочий, чтобы лишить тебя твоего «билета», что они и сами, наверное, полного перечня не знают. Так что - не рискуй – не договоришься. А внизу – магазинов строй. А внизу – на экскурсии путь Проводник - безымянный герой Увезет отдохнуть-взремнуть «рублей» за восемьдесят в среднем «с носа» - за день поездки к источникам, Натурландиям, Барселонам, да хоть в Мадрид или в Ниццу езжай – только плати. Машину арендовать? Ну, если деньги из карманов сами вываливаются, оно, конечно, но … но если выпадет утром снег - будешь как все своими ручками цепи противоскольжения на колеса надевать, а на чистом асфальте потом – снова снимать. Тут всесезонных шипов нет, а снег – часто бывает. И серпантин. Скользкий, хоть и европейский. Гидов русских или русско-говорящих поляков или чехов - полно. Один даже Сенкевича помнит. От аэропорта или от подъемника (центр твоей вселенной) и в любом направлении увезут, только скажи. Знают испанский. С английским – обычно беда, с французским – проще. Зачем знание языка русскому туристу? Да ни зачем. Так, для информации, если одичал и от своих отбился. Справа тут– Франция, слева – Испания, да и та «не та». Барселона – это Каталония (это «не Испания» – по крайней мере, они так считают, флаг их – красно-белый полосатый). И Каталония для испанцев – как Дагестан для России. Язык, вроде бы тот же, русский, а вот что говорят и как говорят – непонятно. Английский тут нужен только, если вдруг вздумал поругаться с редким рыжим снобом, случайно забредшим сюда со своей компанией с туманного Альбиона и возжелавшим вдруг ехать на подъемнике исключительно своей национальной компанией. Обламываются быстро, как только усваивают, что не они одни сами себя понимают. С шотландцами в Болгарии проще – те демократичнее. Так что – вперед. Если работать – то больше восьмисот евров вряд ли поднимешь, да минус жилье. Зато – накатаешься, по горам зимой или летом набродишься, да и жить в их тишине и спокойствии приятно. Перестаешь кричать, суетиться, куда-то бестолково спешить и начинаешь просто жить.

Страна – это не туристическая картинка. Нет. Это не зашоренный коридор экскурсионно-чипированных туристов, уныло бредущих туда, куда гонит их флажком и монотонной молитвой неумолимый повелитель-мучитель-пастух гид, которого они же еще и оплачивают. Нет и бред. Зачем нанимать себе поводыря, если ты не слепой? Не знаю. Не мое это. Страна - это взгляд первый, когда въезжаешь туда в самый первый раз, плюс желание нырнуть и посмотреть из самой глубины вокруг, - что там, за гранью типовой экскурсионной ширмы? А иначе – смотри ТВ, - картинка профессионального оператора «завсегда красивше». Так что, хочешь узнать страну - садись в трамвай (ну, или в городской автобус как в Индии или в Бразилии, Мексике). Стремно? Вот и весь вопрос. Кто ты? И что тебе надо? Ответа два, – или ты платишь за все и тебя везут. По строго контролируемым коридорам потемкинских деревень откуда никуда не сбежишь. Или тебе платят за работу и тогда ты едешь куда ты хочешь и видишь то и так как ты этого хочешь. И знакомишься с теми, кто нравится тебе, а не твоему гиду. И на вопрос – «Как там, в стране?» ты ответишь тогда не типовым набором фраз из путеводителя, а просто пожмешь плечами – «А чего говорить? Страна и страна». Потому что тогда … потом, это уже немножко и твоя страна, даже немножко "родина". А о родине как о матери – попусту не болтают. И ты стал другим. Шарм может быть только в Египте. В египетском Египте. Аэропорт. Вдруг расхотелось торопиться на регистрацию на выход. Расхотелось искать все эти, наверное, такие нужные бумажки для их таможни, раскиданные на веренице нержавеющих столов вдоль стен. Расхотелось суетиться, заполняя скорее вместе со всеми типографские строки бланков нерусскими буквами, и даже почти расхотелось спешить на автобус, несущий всех прилетевших скорее к этому долгожданному еще в Шереметьево морю. Замерев, впитываю грани совершенства вокруг и искренне надеюсь, что «бланковый процесс», поглотивший муравейник окружающих, займет (у них) как можно больше времени и оттянет (для тебя) необходимость куда-то там идти, что-то свое забирать из багажа, где-то там грузиться и ехать за зашторенными от солнца окнами до точки назначения. Впитываю и надеюсь. А они уже торопятся к морю. А что море? Море и есть море – куда оно денется? А тут такое …! Архитектура … Порождение сухого миража пустыни. Без симметрии. Без гранености привычного оквадраченного индустриальностью стекла и бетона. Без ничего лишнего. Во как завернулось. Совершенство золотого сечения скошенных линий, восторг непрямых углов, гармония сходящихся и летящих вверх песочных плоскостей. И это – Аэропорт. Кому после этого нужны скучные развалины кубов-пирамид? Только б не спешить. Только бы стоять вот так и вбирать в себя Это. Далеко от прямоугольной Европы, от экономной рациональности, набитой привычно суетящимися, спешащими и не отклоняющимися от желтых путевых, раз и навсегда упорядочивающих общественное движение линий. Только бы вдыхать, втягивать в себя … и замирать от Музыки пространства. Свобода? Ну да. Свобода – она всегда в просторе, в пустыне, а тут этого добра! … в смысле, - пустыни … Вот в коммунальной квартире, даже со всеми удобствами ее, свободы нет, а среди песков … Танцевать глазами, скользя с одного на другое, перескакивая и кружась и останавливаясь. Пауза. И снова кружить и кружить глазами по залу аэропотра, не находя ни одной линии мимо. Жадно впечатывать в память каждый шаг этого совершенства. Класс. Вот тебе и аэропорт. "Мелодия камня"? – пошлость. Просто юг требует изящества всегда. Звучит? Это - Шарм. А за банальность рациональной серости мысль мстит. Мстит скукой пустоты далеких евро-залов, неистребимым стремлением дорваться до Duty-free, до запахов "Кензо" и "Гуччи", хоть как-то размывающих стеклянную серость указующих на выход линий и надписей, - способствующих быстрейшему перемещению тел из точки «А» в точку "Б", пусть и по воздуху. Скучно это. Так серая Пустошь превращается в Золото, … если приложить к ней гениальный мозг архитектора. И так великое золото перетекает в жаркую пыль, попираемую босыми ногами оборванных ребятишек, норовящих наравне с черными козами добыть что-нибудь ценное из старых, огромных и давно уже не зеленых ржавых мусорных баков. Так золото становится пылью, сбиваемой сухим мусором по старым дорогам истертыми покрышками крепко поюзанных американских еще джипов. Сорок лет после американцев, а все ездят. И пыль рассеивается с ветром по пустыне все дальше и дальше. И снуют вдоль моря белые грузовички «Isudzu» и «Тойота» с грузом синих дайверских баллонов в кузовах. Или с парочкой случайных попутчиков среди мешков с тряпками и лепешек местного лаваша на полу. Или с выпирающими из бортов кучами зафрахтованных у далекого отеля тур-пассажиров. Египет. Безумно синее море, обыденно серый песок, почему-то вдруг теперь кажущийся волшебным. Красные как бы «афганские» горы и такие же, внешне как бы «афганские» на лицо люди, только мирные. И автоматы у них только на блок-постах, безусловно гарантирующих твою безопасность, ну это если вдруг тебе взбрело пешком шататься вдоль моря или по дорогам их страны. И одеты все эти люди не как афганцы, а в удобные по их жаре «простыни»-рубашки-платья или в военную белую и черную форму и равнодушны к тебе. Дружелюбны и равнодушны, – то есть, в душу не лезут. Как и их верблюды и их козы. Ты здесь – турист, даже если работаешь. Ты слышишь каждый вечер, как ровно в шесть муэдзин зовет к молитве не тебя. Ты, ведь, не пойдешь? Это их культура и старая мечеть здесь – не музей. Здесь – не Казань и ты – лишь приезжий, слушающий привычные уху попсовые ритмы. Тебя удивляют (или донимают) мусульманские песнопения, монотонно тянущиеся из автомобильного кассетника седого правоверного водителя bus-а. Ты не дома и он тебя не учит. Ты – гость и ты смотришь в телеке евро-мультики и евро-фильмы не на их и не на твоем языке и пропускаешь египетскую рекламу со счастливо летающими над зелеными лугами Рая закутанными по глаза в муслиновые ткани сестрами-мусульманками (они из «братьев мусульман»? Кто знает?) Ты – турист. И будь им. Ешь вволю, пей в радость, любуйся красотой без границ и … читай Экзюпери. Хочешь приручить лиса пустыни? Там подробная инструкция, шаг за шагом. А пока в пустыне ты чужой. Твое место на квадрацикле, в строгой веренице «две шаги налево, две шаги направо». Ты живешь в отеле или в съемной квартире в пятиэтажке и никому не мешаешь. Это твое дело и тебе нет дела до их дел, а им нет дела до тебя, разве что обломится с тебя доллар за услугу в гостинице или столько же на такси. Их дети и нищие не липнут к тебе, как в благословенном Риме. Видят ли они в тебе вожделенный «кошелек с ножками»? Не знаю. Но не липнут. Разве что чумазая семилетняя девочка предложит цветной шнурок-косичку, сплетенную тут же на ее большом пальце левой ноги. Ей младших кормить надо. А ты волен идти куда тебе хочется, это твое дело. А безопасность – их, людей в форме на окраине. И встречный парнишка в красной кепке на три размера больше, криво сползающей на уши, лишь улыбнется тебе навстречу, если ты улыбнешься ему. Мир вам. Ешь опавшие придорожные финики с придорожных пальм, соревнуйся в скорости и сноровке их сбора с пасущимися среди редких колючек осликами и с лениво взирающими на тебя верблюдами. Это не глянцевая картинка. Это – страна.

Море, ветер, паруса и … Счастье – это запах моря, когда отель еще спит (ведь, время шведской халявы еще не пропикало). Это еще не жгучее, но радостное солнце. Это качающиеся под просыпающимся ветром над пустыми еще пляжами пальмы. Что может быть лучше? Ты приехал к морю? Улыбнись, вот оно – бери, купайся, броди вдоль него, подбирай и рассматривай кораллы и камушки и высохших морских звезд и сухих смешных соленых морских коньков. Ныряй в эту синюю красоту и гоняй по немыслимой для Черного моря солености под такими непонятными для местных парусами. Или - езжай себе на экскурсии, осматривай желанные тобой пирамиды, кричи себе от всего своего счастья с высоты верблюжьего горба. Ты – турист. Только не бери у этого моря ничего себе "на память". Не надо. "Не трогай Джавдета, он мой" («Белое солнце пустыни»). Вот и не трогай. Поболтай на остановке с местным таксистом и, поверь, на следующий год он с радостью узнает тебя как родного и снова еще не раз пошутит насчет того, как бы раскрутить тебя на два доллара вместо одного. Ты – турист, а ему скучно, а он веселый, а с тобой болтать на кривом английском ему – весело. Русского он не знает, да и ты, в общем-то тоже. Че им тут делать Лермонтовым с Чеховыми? Их предел – Тамань да Таганрог. Не в обиду, но факты. Там (в Тамани) по-своему хорошо и там – лучший в мире ВИНОГРАД! но … там нет такого моря. А здесь "их" мир. И ты можешь его "не увидеть". Не заметить его из-за забора твоего отеля или с высоты яркого шезлонга у пресной синевы твоего бассейна, вальяжно простирающегося между немцами и итальянцами. Оттуда его, мир этот, не видно, а, может быть, тебе это и не надо? Это – твое дело. Ты не выпьешь там, в этом Мире, крохотную порцию очень черного кофе из глиняной коричневой «самолепной» чашечки на самом берегу самого синего в мире моря с видом на далекие туманные Саудовские земли, которые и видно-то только в штиль где-то там, на том берегу. Не порадуешься от души вместе с рыбаком, вытянувшим на твоих глазах на бестуристической полоске замагазинных камней вот только что вот такую вот рыбину и это на простую леску-закидушку с пустой пластиковой бутылкой из-под кока-колы! Не увернешься от кривых желтых зубов вдруг почуявшего в тебе что-то родное, обычного верблюда. Не туристического, - увешанного пыльными коврами и наглухо стреноженного веревками для твоей же безопасности и так мучительно ждущего тебя в бесконечности стоголового стада, лежащего у моря на раскаленном, сбитом в твердую дорогу песке и терпеливо считающего часы вечности между порциями бестолковых подпрыгивателей, непоседливо лезущих в его деревянное седло. Нет, ты не увидишь его – Обычного верблюда. Просто пасущегося посреди песчаной пустоши по соседству с глиняным прямоугольным сарайчиком без окон, называемым здесь "домом", - окруженным парой сотен тростинок, - "на живую нитку" связанных между собой и поставленных вертикально в высокий ветхий «плетень» и огораживающих … что? Не знаю. Ничего не огораживающих. Просто стоящих у дома. Не войдешь ты в этот «домашний» дверной проем, завешенный мешковатой загородкой, болтающейся на ветру и защищающей разве что еще лишние полметра внутреннего пустого глиняного пространства пола от такого белого здесь Солнца. Белое солнце Дахаба. Искристый блеск синих волн. Пластиковый блеск мотающихся взад и вперед по Лагуне «Генетт Синая» разноцветных парусов. Блеск, слепящий блеск, только блеск. "Генетт Синай" - это контрольное слово. Пароль для того, кто не хочет лежать у бассейна или "вариться" вместе с начинающими дайверами в "кастрюльке" "Blue Hole" ("Голубой дыры", колодцем уходящей куда-то в бездну метров на сто и вожделенно хранящей на скалах над собой свое собственное кладбище не вернувшихся Оттуда, - из Синей Бездны. Оставшихся там и иногда проглядывающих Оттуда, из-под тонкого многолетнего ила то застывшей рукой, то легким намеком на вечно замерший в глубине силуэт придавленного камнем того, кто когда-то назывался дайвером). "Генетт Синай" - скажи это любому, кто тормознет своего железного потрепанного пустыней «коня» в ответ на твою поднятую руку на любой дороге в Дахабе или рядом с ним и он без вопросов всего за доллар домчит тебя до вожделенной Мекки виндсерферов. Всего за доллар. Это много. И не надо их баловать большим. Нам здесь жить после тебя. Здесь два доллара – большие деньги. На них можно сытно прожить день и переночевать под навесом у моря, среди парусов и сохнущих досок, трепясь ни о чем с лениво-фанатичными серферами. Костик, Славка, Димка, компания ветраторско-пятиквадратовая, как вы? Ждете своего ветра или перекочевали уже в хлебную Хорватию? А, может быть, свалили во Вьетнам или на дикую Фуэртавентуру? Или, не дай бог, вернулись в Одессу? "Генетт Синай". Песок вместо кораллов и тростниковые навесы для русских, немецких, голландских парусов вместо всеобще-туристического обилия длинных рядов синих около-бассейновых зонтиков. Нет, не вместо. Зонтики, конечно, тоже есть и даже шезлонги ровными и блестящими бесконечно-белыми батареями на пару километров, но кому они нужны? Мне – нет. Арабам с укутанными по самые глаза в купальную кисею женами и тещами – наверное, да. И волейболистам-туристам у сетки, наверное, тоже. А мне нужен ветер и он есть. Вот только здесь он такой ровный и стабильный. Такой, как надо. Так что, - "ловись рыбка большая и маленькая" в мой парус! Увидимся! Не забудь сказать шоферу паро-о-о-оль!